Тарас Шевченко: «Преступление моё велико. Это я сознаю в душе».
На Украине сейчас происходит разгул галицкого фашизма. Бандеровский фашизм является наиболее радикальной разновидностью украинского национализма, имеющего в нашей стране некоторые исторические и идеологические корни. Противостоять этому явлению сейчас пытаются на Украине отдельные лица и социально-политические организации, однако борьба с украинским национализмом будет успешна только тогда, когда будет разрушен его мировоззренческий фундамент. Одним из главных оснований идеологии национальной (и социальной, кстати, тоже) нетерпимости на Украине является творчество известного малороссийского литератора Тараса Шевченко.
Поэзия Т.Г.Шевченко - это мощнейший источник человеконенавистничества в украинской литературе и в обществе (кстати, именного, поэтому Шевченко был идолом и при советской власти – самой кровавой диктатуре всех времен и народов). Культ личности Шевченко – это психически глубоко нездоровое явление, поэтому с истерией вокруг персоны этого крепостного рифмоплёта должны бороться не только литераторы и публицисты, но и врачи-психиатры. Именно этот автор призывал народ и различные уголовные элементы к вооруженному бунту против дворянства, интеллигенции, аристократии и Императорской Семьи (хотя именно наследник престола - будущий император Александр Второй выкупил Шевченко из крепостного права на свои же собственные деньги). Шевченко воспитал несколько поколений украинцев в ненависти и презрении к людям умственного труда, наделённым высокой культурой и интеллектом. Шевченко ненавидел интеллигенцию, потому что смертельно завидовал ей… Мы сейчас удивляемся, почему это при советской власти, а сейчас тем более, работяги зарабатывают явно больше, чем люди умственных профессий? Почему власть к интеллигенции пренебрежительно относится? Истоки этого явления лежат в творчестве Шевченко – бывшего крепостного господ Энгельгардтов, ненавидевшего всех, кто выше его по положению и всех, кто талантливее и умнее.
«Кобзарь» Шевченко часто называют «библией», а самого великого плакальщика за счастье малороссийской голытьбы – украинским «пророком». Однако, «Кобзарь» - это кровавая Библия, каждая страница которой залита кровью невинноубиенных людей: дворянских жен, детей, да и самих дворян, служивших в большинстве своем верой и правдой Богу, Царю и Отечеству.
Первая же поэма, с которой начинается «Кобзарь» («Причина»), поражает непредвзятого читателя своей невероятной бессмысленностью. Ждет дивчина казака из похода. Ждет, долго, потом от горя сходит с ума и умирает под дубом (дивчина эта видимо была очень верной, поэтому пойти «налево», как современные представительницы прекрасного пола, она не могла. Ведь честная была очень, целомудренная… ). А тут как раз любимый из похода вернулся. Глядит: а красавица-то его ненаглядная преставилась. И что же наш герой? Не поверите: «Зареготавсь, розигнався – та в дуб головою!» Да богатырский удар! Есть о чем призадуматься психиатрам… Ну что ж, такая у них доля…
А вот вам еще «кровавые мальчики»:
Прокинулись ляшки-панки,
Тай не повставали:
Зійшло сонце – ляшки-панки
Покотом лежалі.
Червоною гадюкою
Несе Альта вісті
Щоб летіли круки з поля
Ляшків-панків вісті...
Закрякали чорні круки,
Виймаючи очи;
Заспівали козаченьки
Пісню тії ночі...
Это стихотворение во-первых лишено логики: ляшки-панки не могли проснутся – они были мертвыми; во-вторых в стихотворении слишком много жестокости, крови и несуразностей. Видимо болезненное воображение Шевченко, в момент написания этих строк, разыгралось не на шутку. Я вот к примеру, не могу себе представить, как хор казаков поет над человеческими трупами радостную «победную» песню... В армии Шевченко (на тот момент) никогда не служил и никого не убивал собственными руками (только при посредстве своих стихов), поэтому не знал, что такое трупы, и что значит лишить жизни человека...
Во многих своих стихах Т.Г.Шевченко был настоящим маньяком-убийцей, уголовником вроде Оноприенко или Чикатило.
Вот цитата из «Гайдамаков»:
Максім ріже, а Ярема
Не ріже – лютує:
З ножем в руках, на пожарах
Днює й ночує.
Не милує, не минае
Ні где ні одного...
Крові мені, крові!
Шляхетьської крові, бо хочеться пить,
Хочится дивитись, як вона чорніє,
Хочется напитись...
Остаётся только удивляться, как «гениального» нашего Шевченко не запретили и не изъяли его «поэзию» из школьной программы! Разве можно детям позволять читать весь этот маньяческий бред?! Ярема в стихах Шевченко режет ножом невинных мирных жителей (профессиональных солдат и офицеров вражеской армии ему ножом навряд ли удалось бы резать – его рубанули бы шашкой от плеча до поясницы и на этом все бы и кончилось). Почему Министерству образования Украины до всего этого дела нет?! Реально живший Гонта не был таким кровожадным и своих сыновей не убивал. Все это кровавое мракобесие – плод болезненной фантазии Тараса Григорьевича…
Многие специалисты-филологи, да и простые обыватели, вступая в разговор о Шевченко, утверждают, что жизнь нашего «батька нации» была очень тяжела и даже невыносима, что проклятое российское самодержавие «загнобыло» Тараса так, что дальше некуда, что он очень мучился, находясь в крепостном состоянии, потом в ссылке в далеком среднеазиатском гарнизоне. И вообще он от природы был очень бедным и несчастным, и поэтому его очень жалко, до слёз… Давайте, дорогие мои шевченкофилы, посмотрим на жизнь «бедного» Тараса непредвзято. Давайте сравним: Шевченко родился в один год с Михаилом Лермонтовым. Лермонтов в 1841 году уже мёртв, а наш герой едва сумел опубликовать свой «Кобзарь». Лермонтов при жизни с царями и генерал-губернаторами не знался, (в отличие от Тараса) почти не печатался и умер совершенно безвестным поэтом. Литературная слава пришла к нему только в 50-х годах 19 века, когда лермонтовские стихи стали активно печатать в своих журналах издатели-демократы. Фёдор Достоевский – сверстник Шевченко (моложе на 6 лет) – четыре года провёл на каторге, служил в тяжелейших условиях рядовым солдатом в Семипалатинске, был приговорен к расстрелу и избежал смерти только чудом. Инспирированный расстрел стал для него психической травмой на всю жизнь. Поэта Бестужева-Марлинского за участие в движении Декабристов сослали не в забытый богом Казахстан, а на Кавказ, где он был зверски убит горцами. Пока русские поэты, надев солдатские и офицерские мундиры, сражаются на Кавказе, участвуют в Крымской войне, выполняют свой долг перед Государем и Отечеством на гражданской службе, Шевченко пьёт водку в крепости со своим главным начальником майором Усковым. Вот, что написал «бедный» Тарас своему другу Лазаревскому о майоре Ускове: «Ираклий Александрович (щоб його лихо не знало) великий мені приятель. То ви вже, други, брати мої любі, зробить, що він там пише, зробить для цого і для мене. Він мене пьятий рік годує і нупуває». Вот как! «Страдалец» Шевченко сидит в глубоком тылу. И пока гвардейский поручик Лермонтов, артиллерийский штабс-капитан граф Толстой и военный хирург Пирогов на фронте для победы стараются, рядовой Шевченко с похмелья мучается…
Тарасу Шевченко в жизни фантастически везло! Родившись крепостным, Шевченко и не мечтал о большей карьере, чем стать деревенским маляром. Его пан, Павел Энгельгардт, взял Тараса к себе казачком – такой счастливый билетик выпадал не каждому крепостному мальчишке. В доме барина жилось сытнее и спокойнее, чем в крестьянской избе на краю села.
Очень интересна история о том, как Тарас Шевченко был выкуплен из крепостного состояния. Шевченко написал на заказ портрет какого-то генерала. Видимо сделал он это немножко коряво, так как портрет заказчику не понравился, да и цена «кусалась»… Генерал отказался от работы. Тогда Тарас закрасил на портрете все генеральские награды и знаки различия, оставил только голову и дорисовал парикмахерские принадлежности. В таком виде портрет был продан местному цирюльнику в качестве рекламной вывески его заведения. Случайно проезжая в экипаже мимо цирюльни, генерал увидел свой портрет. В нём, как говорится, «взыграло ретивое». Генерал решил купить крепостного художника у пана Энгельгардта, чтобы расквитаться с бедолагой по-настоящему. Шевченко, узнав об эдакой незадаче, сразу стал «бить в колокола». Подключил Брюллова, а тот связался с наследником престола великим князем Александром Николаевичем – будущем царем-освободителем. Царская семья организовала аукцион, на котором Шевченко и выкупили из крепостного права. Через 8 дней Павел Энгельгардт дал Шевченко вольную.
«Кабзарь» свой издал Шевченко на деньги Петра Ивановича Мартоса – царского штабс-ротмистра, участника подавления польского восстания, дворянина, бабника и грамотея. Вместо того, что бы обидеться на Шевченко за кровожадное отношение к образованному сословию, Петр Иванович не обиделся, а опубликовал стихи Тараса за свои скромные сбережения. Хотя в те времена (так же как и сейчас) опубликовать свои поэтические произведения было неимоверно трудно. Александр Сергеевич Пушкин после своих издательских опытов остался должен государственной казне 40 тысяч рублей. Потом эти деньги выплачивала его вдова.
Большевики и украинские националисты любят рассказывать о русской армии времен царя Николая Первого страшные ужасы. «Палкиным» государя называют, мол, любили царские офицеры в его правление по солдатским спинам шпицрутенами прохаживаться... Быть может и любили, значит было за что… Впрочем «страшные» наказания были тогда редким явлением. Некоторые солдаты постоянно нарушали все воинские уставы и не получали при этом совершенно никаких взысканий… Вот например некто Шевченко Тарас Григорьевич из Новопетровского укрепления спал в казарме на отдельной кровати, во время построений на плацу всегда стоял в задней шеренге, на тяжелые работы его не посылали, в караулы он не ходил, а договаривался через командира укрепления, чтобы его караул отстоял другой солдат, иногда рядовой Шевченко платил солдатам за выполнение своих обязанностей, а сам в это время спал или рисовал… Да-да, дорогой читатель, именно рисовал… Хотя Тарасу «высочайше» было запрещено рисовать и писать, начальник укрепления, а так же и другие офицеры были не против его художественных занятий… Более того: в своей части Шевченко развернул активнейшую торговлю своими работами. Написал портреты почти всех офицеров, но не бесплатно, конечно, а за хорошие деньги… Первые три года рядовой Шевченко прослужил в армии, не принимая присяги (!!!)… Во время экспедиции на Аральское море «батько» Тарас оброс бородой, стал носить казацкий жупан и смушковую шапку (вместо шинели и форменной фуражки). Начальника форта «Раим» подполковника Матвеева наш «национальный пророк» послал матом, обозвав при этом «бурбоном» и «палачом», а также, пожелал ему вмести с крепостью провалиться в бездну. За эту выходку Шевченко по законам военного времени… не отдали под трибунал, не отправили на фронт, и даже не посадили на гауптвахту… Простили бедному «мученику» невинные шалости. Интересно, а в советской армии во время войны могла произойти подобная история?..
А вот каким образом «подлизывался» Шевченко в Орской крепости к офицерам: «Я купил очень много водки и весьма мало закуски, пригласил ротного командира и несколько офицеров на охоту и упоил их. С тех пор отношения наши сделались наилучшими, а когда угощение начинало забываться, я повторял его».
«Караюсь, мучаюсь… Але не каюсь!» - эти строки знает вся Украина. Любой наш земляк может воспроизвести их ночью с закрытыми глазами… Но на самом деле – это наглая ложь. Вот письмо от 12 апреля 1855 года его сиятельству графу Федору Толстому: «К Вам как к представителю изящных искусств и вице-президенту Императорской Академии художеств, покровительства которой я так безрассудно лишился, к Вам прибегаю я с моею всепокорнейшею просьбою». Видите, читатель, как «лижет» панские сапоги «пророк» Тарас, а еще недавно хотел из господ аристократов кровушку повыпустить… Жене графа Толстого Шевченко пишет письмо ещё более унизительное: « …как казнюся я за грешное увлечение моей бестолковой молодости. Преступление моё велико, я это сознаю в душе». Однако пройдёт совсем немного времени, и Шевченко будет глумиться над русской царицей, называя её «сукой». «Тонка, довгонога, мов опеник засушений» - это тоже о ней… Настоящий мужчина Тарас: назвал женщину «сукой», тем более Императрицу, жену Государя, выкупившего его из крепостного права… Ай да Шевченко – ай да молодец!..
Мало кто знает, что в последние годы жизни Т.Г.Шевченко был предан церковной анафеме. Во многих церквях на Украине священники проклинали его во время богослужений за кровожадность творчества, ненависть к Императорской Фамилии и беспробудный алкоголизм. Этот факт упорно замалчивался и большевистским литературоведеньем, и бандеровским, но это было именно так.
Наш герой – кровавый пророк. На Тарасе Шевченко лежит моральная вина и ответственность за революцию и гражданскую войну, за убийство императора Николая Второго, его супруги и детей, за кровь и горе, которыми обернулась для нашего народа братоубийственное мракобесие 1917-1921 годов. Не только разномастные революционеры (а с ними: уголовники, городская и деревенская босота и жиды), но и «батько» Тарас должны ответить на суде мировой истории за преступления против русского и украинского народов, совершенные большевиками во времена «красного» террора.
Преступление Шевченко перед украинцами велико: он влил в души многих наших земляков яд ненависти к представителям иных национальностей и «умственных» социальных прослоек. Шевченко навязал целому народу свои жестокие и бездарные стихи. Как из хама никогда не получится пан, так же из крепостного недоучки никогда не получится истинно большой поэт. Поэт – это человек, который «с молоком матери» впитал культуру, благородство, утончённость, сострадание к людям, боль за искореженные человеческие судьбы и души. Ничего этого у Шевченко не было. Такой «пророк» Украине не нужен.

10.10.2008. Павел Иванов-Остославский

Автор статьи выражает огромную благодарность Олесю Бузине за книги "Вурдалак Тарас Шевченко" и "Тайная история Украины-Руси".