«Лукавый дедок» украинской истории
Поэт Александр Олесь называл Грушевского «лукавым дедком». Что ж, это достаточно меткое и лаконичное определение. Профессор Грушевский и вправду был очень лукав, но мало того – еще и продажен. На страницах своих исторических сочинений он лгал, за деньги, полученные от правительств Австро-Венгрии и Германии, доказывая, что русские и украинцы – это отнюдь не братские народы, а лучшими друзьями Украины всегда были поляки и германцы. Характерно, что изовравшийся вконец профессор кончил плохо.
На рубеже 19 и 20 веков Австро-Венгрия вынашивала хищнические планы по отношению к России. Империя Габсбургов стремилась заполучить богатую на природные ресурсы Малороссию и сделать её своим сырьевым придатком. Чтобы создать для реализации этого грандиозного плана идеологический фундамент, во львовском университете в 1891 году была учреждена императорско-королевская кафедра истории Украины. На эту кафедру набирали амбициозных и неотягощенных нравственными принципами интерпретаторов истории, способных за хорошую плату доказать что угодно и кому угодно. О создании кафедры Михаил Грушевский узнал от профессора Антоновича. Поменять Киев, где тогда жил Грушевский, на Львов и в те времена нашлось бы немного желающих, но он рискнул. Молодой магистр истории понимал, что его карьера в Российской Империи завершена - на Родине ему не разрешат писать русофобскую фантастику, к сочинению которой Грушевский был склонен от природы. Другое дело Австро-Венгрия – там он был нужен. Руководство Львовского университета встретило Грушевского «с распростёртыми объятиями».
И вскоре из Львова одно за другим посыпались сенсационные «открытия». Грушевский неожиданно для всего научного мира открыл «украинские племена» и «украинских князей», которые жили в те времена, когда ни русских, ни украинцев, ни даже австрийцев и в помине не существовало.
Впрочем, открыв свои «украинские племена», историк-фантаст не забывал иногда над ними издеваться (а за одно и над своими читателями). Грушевский указывал в своих трудах, что около 500 лет до нашей эры вдоль правого берега Днепра жило племя «андрофагов», т.е. людоедов. В «Иллюстрированной истории Украины» Грушевский пишет следующее: «Можно думать, что упоминаемые Геродотом племена нервов и андрофагов – это славянские племена…» Получается славяне и людоеды – это одно и тоже? Да и можно ли называть славянскими те народности, которые жили за тысячу лет(!) до появления на мировой исторической арене славянства?!
Вершиной «научного» творчества Михаила Грушевского стало «открытие» украинского питекантропа. Об этом реликтовом антропоидном существе Грушевский пишет следующее: «Голова, и обсалютно, и относительно к росту невелика (также и внутренность черепа), лоб и нос тоже, нижняя треть лица имеет сравнительно большие размеры. Иногда заметны достаточно высокие, выпуклые щёки и широкий отступ между глазами, немного низкая переносица…»(Грушевский М. «История Украины-Руси», т. 1, с. 559).
Оставим на совести автора портрет этого щекастого малоголового субъекта, судя по всему предназначенного природой исключительно для пережевывания пищи. Впрочем, хочется верить, что предки украинцев были совсем не такими.
В своих произведениях Михаил Грушевский называет князей Олега, Игоря и Рюрика – украинскими князьями. Хотя на самом деле основатели Киево-Новгородской Руси по происхождению не были даже славянами. Автор «Повести временных лет» уверенно называл их варягами, т.е. норманнами, викингами. Но Грушевскому этот вопрос виделся иначе, а потому он попросту заявил, что в это «нелегко поверить». Свой скептицизм он никак не аргументировал.
Странно, отчего такое недоверие поразило кабинетного теоретика от истории? Ведь в то же самое время, когда варяг Олег захватил Киев, его соплеменники основывали свои государства по всей Европе – вплоть до Италии и Британии. Молитва «Избави Боже нас от норманнов» - была самым популярным публицистическим и религиозным произведением. Отдельные, наиболее шустрые варяги добирались тогда даже до Америки. На фоне таких событий основание Киево-Новгородской Руси было всего лишь эпизодом в общей картине норманнских завоеваний средневековья.
Мишенью всех этих исторических фальсификаций были дальние родственники Рюриковичей, русские цари Романовы, чью репутацию Грушевскому следовало подмочить, во что бы то ни стало. Над российской императорской фамилией и над самой Россией можно было хорошо посмеяться, доказав, что предки царствующей династии были не варягами, а «украинскими князьями». Кроме того, государи императоры всероссийские послужили объектом нападок для Грушевского ещё и потому, что он завидовал им, их роскошному двору. Он, чувствуя своё низкое происхождение, не мог пережить аристократической утонченности и изысканности знатнейших придворных фамилий. Лихо двигая на бумаге древнерусскими князьями, сам Грушевский княжеской родословной не имел и близко. Его предки по отцовской линии были церковными служками (хотя сам отец выслужил дворянство), предки по материнской линии происходили, как говорится, из земли обетованной…
Когда наглые выдумки львовского фальсификатора дошли до Российской Академии наук, весь учёный Петербург буквально взвыл от возмущения. Скандал получился грандиозный. Газеты запестрели статьями разоблачающими «проходимца» и «авантюриста» Грушевского. Очевидно, «императорско-королевский» профессор Львовского университета рассудил так – чем наглее ложь, тем быстрее её заметят. Люди, подобные Грушевскому, всегда извращают прошлое своего народа; возводя его в культ, они льстят генеалогическим инстинктам беспородной толпы, таким образом одурачивая её.
Вся историческая концепция Грушевского сводилась к трём голословным утверждениям – 1) украинцы под именем антов существовали ещё в 6 веке нашей эры; 2)варяжского пришествия на Русь не было; 3)в старину украинцы назывались «русинами», а Украина Русью, но во времена политического упадка это имя было присвоено себе великорусским народом.
«Так и видится хитрый москаль с балалайкой, подкрадывающийся к дремлющему «в упадке» хохлу, чтобы присвоить его имя. Хохол храпит, смачно втягивает ноздрями тягучий малороссийский воздух, растекающийся над ставками и левадами. Кацап трясёт козлиной бородёнкой, запускает в мотню бездонных «русинских» шароваров грязную вороватую лапу и, выхватив паспорт с графой «национальность», бросается по направлению к Брянским лесам. «Рятуйте! – кричит проснувшийся «безбатченко». – У мене имья вкралы!». А с неба падает громовой сатанинский хохот: «Ты не русын вже, дурню! Ты тепер – украинэць!». И караси в ставках прыг, прыг, прыг, прыг… Жуткая картина!» (Олесь Бузина. «Тайная история Украины-Руси». С. 309).
В любой французской и немецкой карте Европы 16-17 веков Московия, вопреки Грушевскому, именуется Русью, а Украина не упоминается вообще, правда упоминается какая-то Окраина… под Рязанью. Так что русские у малороссов ничего не крали. За триста лет до Грушевского это хорошо понимали. Западноевропейские путешественники описывали огромную страну – от Карпатских гор до Волги и Северного моря и всю её называли Русью. Указывали, что в прошлом ею владел один князь из Рюрикова дома. Но потом страна распалась, пришли татары, литовцы, поляки. Посол германского императора при московском дворе Сигизмунд Герберштейн, живший в 16 веке, оставил после себя интересные записки: «Руссией владеет ныне три государя,- пишет он,- большая её часть принадлежит великому князю Московскому, вторым является великий князь Литовский, третьим – король Польский…»
Так что убежденность нынешних украинских идеологов в том, что до Петра Великого Россия называлась только Московией, а великий царь-преобразователь взял ее, да и переименовал – ничем не подтверждается. И Малороссия, и Белоруссия, и Московия – всё было Русью! Скорее уж украинцы сами отказались от своего древнего имени, чем кто-то его «присвоил».
Немалый интерес представляет вопрос о том, что же заработал Михаил Грушевский, находясь на службе у Австро-Венгерской империи. Он имел усадьбу в карпатской Криворовне, виллу во Львове, на улице Понинского, № 6 и огромный доходный дом в Киеве, на углу улиц Паньковской и Никольско-Ботанической. Во дворе этой шестиэтажной громадины находился ещё и двухэтажный «флигелёк» размером с вполне приличный особняк. Естественно он тоже принадлежал оборотистому «историку». Никакого профессорского жалования не хватило бы на строительство всех этих объектов. Тем более что киевский «небоскрёб» проектировал ни кто иной, как Василий Кричевский – один из самых дорогих отечественных архитекторов начала 20 века. Возвели этот дом в рекордные сроки – за 2 года. Произошло это перед самой Первой Мировой – в разгар киевского строительного бума. Всем, кто интересовался источниками вложений, беспрецедентных для скромного «науковця», Грушевский радостно объяснял, что получил… наследство от папеньки.
Война разрезала сомнительное наследство на куски. Карта Европы неузнаваемо перекроилась. На ней, как грибы повырастали национальные государства размером с почтовую марку. И на каждой из этих почтовых марок находилось теперь по домику Грушевского. Усадьба в Криворовне зависла на карпатском склоне между Румынией и Чехо-Словакией, львовский дом оказался в возродившейся панской Польше, а киевская громадина – вообще сгорела. В 1918 году революционные матросы, прибывшие в Киев на собственном бронепоезде, обстреляли «буржуйский небоскрёб» из орудий «главного калибра», после чего он сгорел. Остался только флигель во дворе.
Находясь во Львове, Грушевский в 1920 году стал проситься в Советскую Украину. Своё намерение вернуться он высказал в таких выражениях, которые для бывшего «батька нации» просто не приемлемы. Он направляет письмо в ЦК КП(б)У, в котором признаёт заслуги большевиков в борьбе с капитализмом и уверяет, что осознал, как и другие украинские эсеры, ошибочность стремленный изолировать Украину от всеобщего развития «путём каких бы то ни было политических комбинаций». В письме к предсовнаркома УССР Раковскому экс-председатель Центральной Рады выразился ещё унизительнее: «…мы были готовы переступить через трупы наших партийных товарищей, которые безвинно погибли от красных пуль… Были готовы работать под вашим руководством…»
Большевики оценили этот шаг. Они поверили раскаявшемуся националисту и пустили в страну. Впрочем, каждая сторона в данной ситуации преследовала свои цели. Растерявший своё недвижимое имущество Грушевский хотел вырваться из Австрии, которая, превратившись из великой державы в крошечное государство, потеряла к нему всякий интерес. А власти красной Украины планировала расколоть украинскую иммиграцию, использовав с этой целью авторитет «батька нации». Большевики пообещали Грушевскому пост президента Украинской Академии наук.
Очевидно тогда профессору Грушевскому отказала интуиция – он решил сыграть партию в политические «шахматы» ни с кем иным, как со слугами Дьявола. Он договаривался ни с вальяжными аристократами-либералами старой Европы – с австрийцами и русскими довоенных времён, а с большевиками – настоящими зверьми: наглыми, жестокими, кровавыми – с подлинными демонами во плоти, вылупившимися на развалинах поверженных империй. Расплата уже поджидала «сменовеховца» за пограничным столбом.
После возвращения на Украину Михаил Грушевский был зачислен в ВУАН на должность завкафедрой украинской истории. Первым его шагом после возобновления научной деятельности стало назначение на свою кафедру дочери и племянника. Вторым – погружение в привычную суету околонаучных интриг.
Весной 1931 года доблестные чекисты выдают на-гора дело об очередной «контрреволюционной организации» - Украинском национальном центре. 23 Марта Грушевского арестовали в Москве, а затем перевезли в Харьков – в тогдашнюю столицу советской Украины. Уже через пять дней он сознался, что тоже принадлежит к центру. 3-Го апреля академика отправляют обратно в Москву, где Грушевский отказывается от старых показаний. Он заявляет, что никакого центра нет и в помине. На вопрос начальника политуправления ОГПУ СССР Агранова, что заставило Вас оговорить себя и ещё полсотни человек, академик ответил следующее: «Мне тяжело говорить об этом. Я не принадлежу к породе героев и не выдержал 9-часового ночного допроса. Я не выдержал резкого натиска следователей. Никакого физического воздействия ко мне не применялось».
Около пятидесяти человек по делу УНЦ казнили в закрытом порядке. Грушевского среди них не было – его использовали, как липучку для ловли мух, и оставили жить дальше. Он даже удостоился некролога в «Правде» от 27 ноября 1934 года, в котором сказано, что «Грушевский безоговорочно признал советское правительство».
В общем, Михаил Сергеевич Грушевский действительно признал советскую власть. Ведь она дала ему положение, достаток и признание, а что ему ещё было надо?..

01.07.2007.
Павел Иванов-Остославский
(По материалам книги Олеся Бузины «Тайная история Украины-Руси»).